Американские солдаты проверяют пленных гитлерюгенда

           Почти восемьдесят лет отделяют нас от майских дней 1945 года, когда войска Красной армии завершили Великую Отечественную войну советского народа в столице гитлеровской Германии. За прошедший срок выросло четыре поколения людей, наследников этой великой Победы, для которых она остаётся вечным символом бесстрашия, безукоризненного исполнения гражданского и воинского долга.

         Мы живём сейчас в эпоху, когда очень многие моральные и этические принципы, характерные для многих веков развития человечества, находятся в процессе переоценки, трансформации, причём (как правило) в худшую для общества сторону. Эти изменения прослеживаются во многих сферах общественной жизни, в том числе в исторической науке.

     Многие наши зарубежные коллеги откровенно грешат стремлением к новой трактовке событий почти восьмидесятилетней давности, когда евразийский континент стал ареной для самой кровавой в истории человечества мировой войны. Их регулярно выходящие публикации направлены, как правило, на преуменьшение роли Советского Союза в итоговой победе, одержанной над странами оси, на создание атмосферы недоверия к официальной российской трактовке военных событий, к завышению роли собственных воинских формирований в достижении безоговорочной победы.

         В данной связи очень полезно освежать память наших коллег при помощи фактов, заключённых в документах того времени, дабы восполнить их пробелы как в понимании сложившейся тогда ситуации, так и в их историческом образовании. И мы пойдём от противного – постараемся посмотреть на процесс «освобождения» Германии от фашизма через призму фактов, характеризующих союзников по антигитлеровской коалиции, в первую очередь – американцев.

         Одна из самых «жареных» тем последних десятилетий – бесчинства советских солдат на оккупированной территории Германии. Все мы ежегодно становимся свидетелями манипуляций на тему «двух миллионов изнасилованных немок», разграбления лично принадлежащего им имущества и прочих негуманных проявлений. Лично я сам, как и множество других экспертов по военным вопросам, совершенно уверены в том, что данные обвинения не имеют под собой никаких документальных оснований, начиная от опубликованного в 1990 году фото, на котором (якобы) советский солдат отнимает у немки велосипед в Берлине 1945 года.

      Пропагандистские клише, сработанные под цели, указанные выше, не особо отличаются реалистичностью и фактологической базой – совершенно точно доказано уже, что данное фото является постановочным, так как молодой солдат в гимнастёрке старого образца, с непонятной скаткой и в пилотке, позаимствованной в армии какого-то балканского государства, просто по определению не может быть советским. Ибо солдаты Красной Армии предстали в столице поверженного фашизма как освободители, в очередной раз в российской истории, и их внешний вид вполне соответствовал необходимым нормам приличия.

«Велосипедную тему» отмечает в своём отчёте и Ганс Ендрецкий, член Берлинского городского самоуправления, вынужденный в апреле-мае 1945 года совершить целый многокилометровый переход из тюрьмы в Тризонии в советскую часть оккупированной Германии: «Время хождения в разных местах было разным, во многих случаях только два часа в день, в отдельных городах от 6 утра до 6 вечера, свобода передвижения по окрестностям пункта – 6 километров. В пунктах Бамберг, Лихтенфельд, Кронах я видел сам, как у велосипедистов, ехавших из окрестных пунктов в город, отбирались велосипеды, складывались в кучу, обливались бензином и поджигались: были ли эти мероприятия предписаны сверху или проводились по инициативе местного войскового командования – этого я не мог установить»[1].

Мы остановимся на некоторых подробностях режима, установленного в американской части Тризонии, где, по мнению официальной англосаксонской пропаганды «поддерживался идеальный порядок» и довольны были все – как немцы, так и американцы. Справедливости ради стоит признать, что в последние годы на западе появилось несколько книг, ярко повествующих о реальном положении дел в зоне оккупации, а не той пропагандистской идиллии, в которую пытаются нас окунуть рупоры «демократии».

         Прежде, чем американские солдаты появились в Германии, они уже «освободили» Францию. Этим событиям посвящена книга профессора Мэри Робертс из университета Висконсина под интригующим названием «Что делают солдаты: секс и американские военные во Франции в годы Второй мировой войны». Автор написала её на документальной основе, к тому же американку трудно обвинить в излишней тенденциозности и неправильном восприятии чужого «освобождения».

По её сведениям, полученным из документов, в общей сложности американские военные изнасиловали в Европе в 1942–1945 годах примерно 14 тыс. женщин.  Но реально только во Франции за изнасилования были осуждены 152 американских военнослужащих, причём 29 из них были повешены. Но официальная статистика представляет собой лишь вершину айсберга. Десятки тысяч жертв освободителей из-за океана не обращались с жалобами в полицию. Чаще всего из чувства стыда, потому что в те дни изнасилование было для женщины клеймом позора.

         При этом у автора книги сложилось впечатление, что в судопроизводстве отразилась расистские настроения, царившие в Америке: из 152 солдат и офицеров, которые попали под трибунал, 139 были неграми.

Но, пожалуй, самый сильные обвинения прозвучали в статье американского журналиста Остина Аппа «Изнасилование женщин завоёванной Европы», сумевшего обобщить американский опыт общения с населением освобождённой Германии, отражённый в газетных статьях, опубликованных воспоминаниях солдат и офицеров армии США, официальных сообщениях правительственных кругов за 1940-е годы.

 «В январе 1945 года Черчилль сказал немцам: «Мы, союзники, – не чудовища. По крайней мере, я могу это сказать Германии от имени Объединённых Наций... Мир, хотя и на основе безоговорочной капитуляции, принесёт Германии и Японии огромное и немедленное облегчение всех бедствий и страданий».

Этому лживому заверению покойный д-р Остин Aпп противопоставил правду: Эти Союзники, которые были «не чудовища» в действительности изнасиловали больше европейских женщин, чем было изнасиловано во всей мировой истории. Они посадили Германию на диету голодомора. По прямому приказанию Дуайта Эйзенхауэра они убили свыше миллиона немецких военнопленных. Они ограбили 12 миллионов человек, лишив их своих домов, добра, еды и даже одежды, и выгнав с их родины. Они забрали у них четвёртую часть всех сельскохозяйственных земель, забрали у них корабли, заводы и сельскохозяйственные орудия труда, а затем приказали им жить земледелием /превращение в свинопасов/.

Они замучили и заморили голодом до смерти больше немецких детей, чем было евреев, когда-либо живших в Германии. Они изнасиловали и развратили сотни тысяч немецких, австрийских женщин и девочек от восьми до восьмидесяти лет. За один лишь год мирного времени они умертвили в пять раз больше немцев, чем их умерло за пять лет войны. Да, да, конечно, эти люди из Объединённых Наций, эти люди из Нового Мирового Порядка – не чудовища».

Но вернёмся к отчёту Г. Ендрецкого, достаточно точно отразившему положение в регионе, оккупированном американскими войсками.

«Начальнику Управления Пропаганды и Агитации

ЦК ВКП(б)

тов. Александрову Г.Ф.

Представляю Вам сообщение немецкого коммуниста Ганса Ендрецкого, ныне назначенного членом берлинского городского самоуправления, о положении в зоне Германии, оккупированной американскими войсками.

ПРИЛОЖЕНИЕ: на 6 листах, только адресату.

Начальник VII Управления ГЛАВПУРККА                      /М.Бурцев/

1 июня 1945 г.

№ 68638

Перевод с немецкого

СООБЩЕНИЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКА

21.4.45 г. при боях за Нюрнберг американскими войсками была открыта Нюрнбергская одиночная тюрьма – это заведение для так называемого обострённого исполнения наказания.

Служащие тюрьмы ещё с 17.4.45 г. были переодеты в гражданское, дела осуждённых и печати были сожжены неделю тому назад, столбы, к которым привязывались уже приговорённые к смерти, были выкопаны и сожжены.

Американцами были сразу же освобождены иностранные заключённые, в большинстве чехи. Немецким политическим заключённым было разъяснено, что они должны ждать своего освобождения до тех пор, пока будет установлено гражданское самоуправление и что американский Красный Крест будет поддерживать с ними связь. Но т.к. в городе все ещё продолжались бои, то 22.4. большая часть освобождённых чехов вернулась в тюрьму, чтобы иметь еду и жилище. Для немецких заключённых 2 часа в день были открыты камеры, они могли ходить по дому, но потом должны были снова возвращаться в свои камеры, которые снова запирались.

23.IV. во время открытия я связался с освобождёнными чехами и вышел вместе с ними из тюрьмы. Они задержались в воротах со своими документами, а я тем временем вышел с вещами. В первый день я дошёл до Форххейца через Вюрт, Эрлангер, Брук. Здесь ещё передвигались американские боевые группы. Военная полиция прогоняла всех пешеходов с дороги, но документов не спрашивала. Дальнейший мой путь шёл через Вамберг, Лихтенфельз, Кронах, Шварце, Иена, Людвигсштадт, Виттенберг, Берлин.

Я смог сделать следующие наблюдения:

Американские войска, не только фронтовые части, полностью моторизованы. В частях совершенно нет лошадей. При войсковых частях имеются большие подвесные краны до 10 тонн, понтоны длинной около 3-5 метров и мастерские на колёсах около 6 тонн. Возраст солдат от 19 до 35 лет. Офицеры в некоторых случаях немного старше.

Английские войска за это время я видел только один раз и лишь маленькое соединение, состоявшее, главным образом, из офицеров, в районе Эрлангена.

Большая часть оккупационных войск в районе Эрлангена до Бамберга и в самом Бамберге были негритянские части. Эти негритянские части расположились, главным образом, в тех местах, где оказывалось большое сопротивление. Мне рассказывали о таких бесчинствах этих негров как: ограбление квартир, отнятие предметов украшения, разорение жилых помещений и нападения на детей. В Бамберге перед зданием школы, где были расквартированы эти негры, лежали три расстрелянных негра, которые несколько времени тому назад были расстреляны военно-полицейским патрулём за то, что напали на детей.

Но также и белые регулярные американские войска проделывали подобные бесчинства, причём не было различия между буржуа и рабочими.

В различных беседах жители говорили, что, по их мнению, если бы эту область заняла Красная Армия, было бы ещё хуже. В Бамберге в разговоре с одним американским офицером в чине капитана (предполагаемое служебное положение – командир полка), который очень хорошо говорил по-немецки, я сказал ему, что я политзаключённый, приговорённый за антифашистские настроения (не коммунистические). В разговоре на мой вопрос – надолго ли он останется в Германии, он заявил, что это будет зависеть от того, когда разрешится польский вопрос с Россией. Может быть, что война ещё не кончилась и Германия ещё раз будет театром военных действий. На мой вопрос – почему Польша может быть поводом к войне, он заявил, что нельзя же безоговорочно передать России все те области, которые русские могли бы рассматривать как предполье. На моё замечание, что эти вопросы точно выяснены на конференции в Ялте, он сказал: «Ну, что конференции… В таких случаях решает оружие». На моё замечание, что надо очень много солдат перебрасывать через море, он, смеясь, возразил: «Знаете ли, у нас во Франции стоят ещё две превосходно вооруженных армии».

В больших городах (смотри выше названные) американскими оккупационными властями были поставлены ответственные бургомистры из бывших социал-демократов. Аппарат самоуправления большей частью состоял из прежних служащих, часть которых до конца состояли членами нацистской партии. В этих городах есть полиция по наведению порядка, которая снабжена широкой белой повязкой на левой руке с надписью: «Полиция порядка. «Военное правительство». В Иене была взята вся обмундированная немецкая полиция, приступила к своей службе в прежней форме, хотя и без оружия, но также с этой повязкой. В отдельных населённых пунктах и сёлах были оставлены почти во всех известных случаях, старые наци-ортофорштееры и отрсбауер-фюреры (представители нацистской администрации в землях Третьего рейха – В.М.).

Только в редких случаях эти пункты были обложены небольшими войсковыми подразделениями и лишь один раз в день по ним проезжала на машинах американская военная полиция.

Не констатировано ни одного ареста с большим охватом ответственных фашистов; напротив – отдельные аресты в различных местах. Время хождения в разных местах было разным, во многих случаях только два часа в день, в отдельных городах от 6 утра до 6 вечера, свобода передвижения по окрестностям пункта – 6 километров. В пунктах Бамберг, Лихтенфельд, Кронах я видел сам, как у велосипедистов, ехавших из окрестных пунктов в город, отбирались велосипеды, складывались в кучу, обливались бензином и поджигались: были ли эти мероприятия предписаны сверху или проводились по инициативе местного войскового командования – этого я не мог установить.

Первые политические лозунги я нашёл в Шварце (Тюрингия), где на различных домах были наклеены написанные от руки листки с лозунгом: «Образуйте антифашистский блок. Антифашисты, собирайтесь в антифашистский блок».

Кроме того, в Иене расклеены листовки, подписанные национальным комитетом «Свободная Германия» с текстом: «Вывешивайте 1 мая красные флаги. 1 мая – не рабочий день. Смерть фашизму!» В этих пунктах мне не удалось установить связь с этими кругами. 2.5. я пришёл в Галле. Там мне представился случай через одного рабочего, у которого на куртке был значок Союза красных фронтовиков, пройти к партийному руководству. Оно устроило свою канцелярию в прежнем здании фашистской «Среднегерманской газеты». Находилась там 14 дней и осталась там без всякого препятствия со стороны американских оккупационных властей. Антифашистский профсоюзный комитет, состоявший из коммунистов, 2-х социал-демократов и 3-х центристов был признан американскими оккупационными властями как легальный орган. 1 мая было запрещено вывешивание красных флагов, значки, повязки и т.д.

На все расспросы соответствующий американский информатор ответил, что они не могут этого терпеть потому, что через это и другие слои населения тоже могут выступить и потребуют устроить смотр их политических настроений.

Командование полиции порядка находится в руках хороших товарищей, которые стремятся поставить надёжных людей и в нижние инстанции полиции. Американская тайная полиция в гражданском начала свою работу в Галле. Они выслеживают, главным образом, убежавших солдат (2 мая), предпринимались также обыски у наших товарищей, которые известны как таковые в своей части города, а именно, как установлено парт. руководством, на предприятиях бывших нацистских приверженцев.

Наши товарищи через командование полиции порядка в помещении полицейских казарм – организовали пропускник для выпущенных из тюрем и лагерей политических заключённых, которые проходят через Галле, там их кормят, размещают на ночлег и частью одевают из вещей, оставленных сбежавшими нацистскими приверженцами.

Движение вервольфов (немецкое ополчение в тылу врага, созданное в конце войны для партизанской войны – В.М.) в пройденных областях проявляется по-разному. В баварских областях я ничего об этом не слышал, в Тюрингии военными властями были расклеены плакаты с текстом: «Кто принимает и поддерживает сторонников вервольфов и не сообщает о них местным властям, тот будет приговорён к смерти».

В Галле наши товарищи сообщили американской полиции о двух больших группах вервольфов. Они были также ею арестованы. О дальнейшем ходе действий после ареста ничего не установлено.

Из Галле я пошел в направлении Битторфельда. Там можно констатировать большую концентрацию американских войск. Был обложен почти каждый мелкий пункт. Разрушенные жел. дороги, мосты и т.д. не были нигде восстановлены; стояли временные мосты; восстановительные работы на дорогах и улицах производились только американскими сапёрными частями. Население к этому не привлекалось. Пункты с полями не имели выездных ограничений и население могло передвигаться в окружности более шести километров.

Почти во всех больших пунктах я мог констатировать, что рабочие предприятий созывались и проводили очистительные и восстановительные работы, необходимые для возобновления работы предприятия. В Иене вновь работает часть коммунальных предприятий, пивоварни и т.д., часть оптических заводов Цейс Инен.

4.5. вечером я достиг Мульды у Тоухе. По эту сторону Мульды были американские войска, которые 3 часа тому назад очистили пункты на восточном берегу потому, что туда пришли оккупационные части Красной Армии. Так как там не был возможен нормальный переход и по одиночным пешеходам на плотине через Мульду стреляли с обеих сторон, то я переплыл реку и в Резе представился местному коменданту Красной Армии. На следующий день я дошёл до Виттенберга и связался с нашими товарищами.

Там существует служба порядка с белыми повязками с печатью городского самоуправления, она используется для ареста фашистов, охраны конфискованных ценностей фашистов и т.д. Другие функции им не известны. В Костерице и Рейнсдорфе образованы исполнительные комитеты, состоящие из социал-демократов и коммунистов, они заботятся, главным образом, о возобновлении работы местных предприятий (фабрик боеприпасов) и обеспечения питания при согласовании с русскими военными властями.

Ганс Ендрецкий, член Берлинского городского самоуправления[1].

Дополнительные штрихи «американского порядка» мы находим и в документе, подписанном инструктором-литератором 7-го отделения политотдела 61-й армии ст. лейтенантом интендантской службы Сакович. 11.05.1945 г.

«О работе американской армии и военных властей среди немецкого населения»

Во время встреч с представителями командования 102 американской пехотной дивизии и XIII пехотного корпуса, происходивших 6 и 7 мая 1945 г., я беседовал с рядом лиц, работающих в органах военной администрации и занимающихся пропагандой среди населения: с полковником БЭРЛ, уполномоченным по управлению оккупированной территорией при штабе XIII пехотного корпуса, а также с рядовыми сотрудниками указанных органов.

Ниже приводятся некоторые данные, полученные в процессе этих бесед.

В своей политической работе среди немецкого населения американцы исходят из того, что на ближайший период не приходится говорить о какой-либо самостоятельной политической жизни в стране. С одной стороны, союзники не предполагают допустить образования какого-либо немецкого правительства. С другой стороны, само немецкое население настолько деморализовано и пассивно, что оно оказывается неспособным проявлять инициативу даже в самых простых вопросах и ожидает указания союзной военной администрации.

Организуя работу местных муниципальных органов, американцы и англичане, как правило, отстраняют от участия в них всех ответственных чиновников, руководивших этими органами в период с 1933 по 1945 г. Только в отдельных случаях такие руководители муниципалитетов оставляются на своих местах, и то на короткий срок, пока военная администрация не разберётся в обстановке и в специфических особенностях данного города и не подыщет достаточно подходящих людей. Так, например, в Бремене, непосредственно после его взятия, бургомистром города был временно назначен начальник городской полиции, сдавшийся английским войскам вместе со всем подчиненным ему личным составом.

В дальнейшем на посты бургомистров назначаются либо люди, работавшие до 1933 г. на ответственных должностях в органах местного самоуправления, либо достаточно проверенные антифашисты, главным образом из числа политических заключённых, находившихся в концентрационных лагерях. Однако, американцы считают, что не все бывшие политзаключённые, в том числе даже и коммунисты, выдержали это тяжёлое испытание. Некоторые из них оказались недостаточно морально устойчивыми. Точно так же пришлось ввести поправки и в сложившиеся ранее представления о политической физиономии некоторых деятелей церкви, находившихся на свободе. Например, епископ Мюнстера граф фон Гален, которого раньше считали последовательным антифашистом, без всякого восторга отнёсся к приходу американских войск.

Все же в основном при подборе сотрудников из среды немецкого населения американцы, по словам людей, с которыми мне приходилось беседовать, ориентируются на бывших политзаключённых, – коммунистов, социал-демократов и, в Западной Германии, на представителей католического центра. Выяснилось, что долголетнее заключение в концлагерях не помешало этим людям сохранять связь с жизнью и оставаться в курсе всех политических событий.

Наряду с политзаключёнными, освобождёнными из концентрационных лагерей, американцы широко использовали и используют на протяжении всей войны политэмигрантов – немцев и немецких евреев, которые в большом количестве бежали из Германии в США после прихода Гитлера к власти. Значительная часть их, согласно американской конституции, с началом войны была призвана в армию, здесь на них была возложена большая часть работы по опросу военнопленных и пропаганде среди немецких войск, поскольку совершенное знание языка, быта и психологии немцев позволяло им наиболее успешно справляться с этой работой.

Что касается отдельных выдающихся немецких политических деятелей, писателей и т.д., которые эмигрировали из Германии в США, то некоторые из них, в большей или меньшей степени скомпрометированных их прошлой деятельностью американцы стараются не допускать к активной политической жизни. Например, Брюнниг в настоящее время является профессором одного из американских университетов и почти совершенно сошёл с политической арены. Многие писатели – эмигранты, например, Эрих Мария Ремарк, работающий в Голливуде, превратились в поставщиков лёгкого чтива или сценариев для развлекательных фильмов. Из числа немецких писателей-политэмигрантов наиболее выдающуюся роль в антифашистской пропаганде сыграл Томас Манн, крупнейший современный немецкий прозаик. Он систематически участвовал в передачах лондонского радио на немецком языке. Его сын Клаус Манн находился на итальянском фронте, второй его сын – на Западном фронте, дочь Эрика – в Лондоне, служит в английской армии.

К использованию военнопленных американцы не прибегают. Они не особенно верят в искренность антигитлеровских заявлений немецких офицеров и генералов, находящихся в американском плену. При этом в американских лагерях для военнопленных (в отличие от английских) среди пленных не ведётся никакой политической работы. В связи с этим мои собеседники интересовались постановкой пропаганды среди военнопленных в СССР и будущей ролью «группы Зейдлица» (имеется в виду «Союз немецких офицеров»).

Политическую работу среди немецкого населения американцы ведут прежде всего через сеть газет на немецком языке, выходящих в крупных городах (Кельн, Франкфурт-на-Майне, Кассель и т.д.). Газеты эти обслуживаются и редактируются исключительно солдатами и офицерами американской армии. Весь информационный материал, все руководящие статьи и политические темы и т.п. эти газеты получают из одного центра. Редакции местных газет добывают к этому местный материал. В дальнейшем предполагается, однако, допустить издание газет самими немцами под контролем оккупационных властей. В виде опыта в Аахене уже сейчас разрешено издание такой газеты.

Радиовещание для немецкого населения проводится через радиостанции в Лондоне и Люксембурге. Однако уже сейчас ведётся подготовка к переводу на мирное положение и к пуску в эксплуатацию в ближайшее время ряда крупных радиовещательных станций, захваченных американскими войсками.

Школьное дело перестраивается на основе составляемых сейчас новых учебников. Старые учебники полностью изымаются из употребления. В заметке, опубликованной в газете «Гессенская почта» № 1 от 28.4.1945 г., говорится:

«В первой прокламации генерала Эйзенхауэра к немецкому народу было сказано, что учебные заведения и воспитательные учреждения временно закрываются. Но в той же прокламации дальше говорилось, что эти учреждения будут вновь открыты, как только это позволит обстановка. Временное их закрытие продиктовано военными и культурно политическими соображениями. Союзники решили полностью искоренить гнусный дух национал-социализма. Учебники для школ должны быть написаны заново. В них не будет места для немецкого милитаризма, ввергнувшего в пучину бедствий Европу и весь мир. Какие школы будут открыты первыми, зависит от местных обстоятельств. Будут прилагаться усилия для того, чтобы первыми возобновили занятия ученики младших классов начальной школы. Затем будут открыты неполные средние школы, и, наконец, старшие классы. Союзникам потребуется сотрудничество всех элементов, сознающих свою ответственность. В конце концов немцы сами будут воспитывать свою молодёжь».

«Американским солдатам и офицерам запрещено общаться с местным населением. Этот запрет, однако, нарушается. За последнее время было до 100 случаев изнасилования, хотя за изнасилование получается расстрел.

Отношение немецкого населения к американским и другим союзным войскам характеризуется угодливостью и низкопоклонством. Так, например, в р-не г. Стендаль к одному из офицеров 405 пехотного полка 102 американской дивизии, ведающему лагерем на 4000 человек бойцов и офицеров Красной Армии, освобождённых из немецкого плена, явились представители местного населения предложившие доставить в лагерь продукты питания, так как «несчастные пленные очень измучились за время войны[2]».

С тех пор мало чего изменилось. Не потому ли в стандартный набор совершенно необходимых для американского солдата вещей до сих пор входят и презервативы, в свое время опробованные в массовых количествах в освобождённых Франции и Германии, с женским населением, склонным к заокеанским чулкам и шоколаду, либо просто не имеющим никакого выбора. Гуманизм американцев испытали на себе многие страны мира: Япония и Корея, Вьетнам и Панама, Ирак и Сирия, Афганистан и Ливия... Многомиллионные жертвы, тотальная разруха и полное отсутствие моральных и этических норм для солдат американской армии – вполне сопутствующие для американской демократии вещи, её несомненные и совершенно реальные издержки. И сегодняшняя сексуальная столица мира – Таиланд – таковой никогда бы не стала, если бы её в годы вьетнамской войны не развратили «светочи демократии».

Марковчин В.В., к.и.н, доцент, военный историк