Сикстинская Мадонна, 1512-1513 гг.

    Идея массированной бомбардировки Дрездена принадлежала министру ВВС Великобритании сэру Арчибальду Синклеру. Дрезден, в предыдущий период войны не подвергшийся серьезным разрушениям, представляя из себя крупный транспортный узел. Удар по нему, по замыслу англо-американского командования, должен был парализовать возможность переброски немецких сил и средств. Однако в меморандуме, который был зачитан пилотам Королевских ВВС, обозначалась и другая мотивация удара: «Целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта... и заодно показать русским, когда они прибудут в город, на что способны Королевские ВВС». В результате массированных авианалетов американских и британских бомбардировщиков 13-15 февраля 1945 года город был почти полностью уничтожен. Образовавшийся огненный смерч поглотил более 75 % территории разрушений.

Вторая мировая война нанесла огромный ущерб культурному наследию Европы. Бесчисленное множество архитектурных памятников было уничтожено или серьёзно повреждено, многие старинные города почти полностью утратили свой исторический облик. Жертвами войны стали и европейские музеи. Одни погибли под бомбами, другие были разграблены оккупантами; судьба немалой части музейных сокровищ до сих пор остаётся неизвестной. Пожалуй, самым знаменитым музеем из числа тех, что затронула война, является знаменитая Дрезденская галерея.

Художественное собрание Дрезденской галереи формировалось в течение нескольких столетий (оно зародилось ещё в XVI веке как коллекция саксонских курфюрстов) и к середине XX века стало одним из крупнейших в Европе. После прихода к власти нацистов галерея понесла первые потери: в 1937 году из её коллекции были изъяты и уничтожены произведения так называемого «дегенеративного искусства», к которому нацистские пропагандисты отнесли творчество многих художников-модернистов. 28 августа 1939 года, за несколько дней до начала Второй мировой войны, галерея была закрыта, а экспозиция демонтирована. Во второй половине 1942-го почти всю коллекцию вывезли из Дрездена и разместили в 45 различных хранилищах, разбросанных по территории Саксонии. Некоторые картины передали для украшения офисов и жилых домов нацистских чиновников, в том числе рейхсштатгальтера Саксонии М. Мучмана, а также немецких посольств за границей.

В конце января 1945 года Мучман распорядился перевезти картины в западные районы Саксонии, а 24 января отдал приказ уничтожить собрание галереи, если станет ясно, что оно попадёт в руки наступавшим советским войскам. В процессе этой перевозки на запад многие произведения вновь оказались в Дрездене, где их и застигла англо-американская бомбардировка 13 февраля 1945 года, в результате которой центр города оказался практически полностью разрушен. Всего же во время войны галерея лишилась более 900 картин, из которых 713 пропали без вести и о них до сих пор ничего не известно. К маю 1945-го уцелевшая часть коллекции музея была размещена в нескольких тайниках, в большинстве своём совершенно не предназначенных для хранения произведений искусства. Длительное нахождение в этих неприспособленных местах неизбежно привело бы к гибели шедевров. Поэтому можно с уверенностью сказать, что если бы советские военные, занимавшиеся поисками картин, оказались чуть менее расторопными, мировая культура лишилась бы множества бесценных творений.

Кто же первый в майские дни 1945 года стал заниматься спасением Дрезденской галереи? В литературе можно встретить утверждение, что работы по её спасению начались по распоряжению высшего военного руководства - начальника штаба Первого Украинского фронта генерала И. Е. Петрова и командующего войсками фронта маршала И. С. Конева. Стоит заметить, что роль Конева в спасении картин явно преувеличена советскими историками, особенно в официальной книге-биографии маршала «Полководец», написанной Б. Полевым (1973). Очевидно, что советское командование в последние дни войны занималось решением других вопросов.

Сам маршал в воспоминаниях писал, что его участие в спасении галереи было очень невелико, и указывал, что инициативу в этом деле проявил один из офицеров фронта младший лейтенант Леонид Наумович Рабинович. Таким образом, судьбой картин озаботился младший офицер, чьи служебные обязанности вообще не имели никакого отношения к искусству.

Судя по всему, именно Рабинович был первым, кто стал заниматься поиском картин. Уроженец Одессы, до войны он работал художником в киевском театре, добровольцем ушёл на фронт, попал в плен в Киевском котле, чудом из­бежал смерти, смог бежать... Затем жил в оккупированной Полтавской области по документам на имя погибшего Ефима Шевченко, был связан с партизанами и подполь­щиками. После возвращения на Украину Красной армии прошёл строгую проверку в особом отделе - помогла справка, выданная сельсоветом села Глобино, о том, что «т. Рабинович проявил себя... преданным Родине и Совет­ской власти товарищем». Был признан «годным к строевой службе», зачислен в рабочий батальон Пятой гвардейской армии Украинского фронта... После войны Леонид На­умович стал писателем под псевдонимом «Л. Волынский» и даже написал о спасении Дрезденской галереи повесть для детей под названием «Семь дней».

Сразу после взятия Дрездена советскими войсками 8 мая младший лейтенант Рабинович, видимо, по соб­ственной инициативе отправился в центр города. На раз­валинах Цвингера (дворцовый комплекс - местопребыва­ние знаменитой коллекции старых мастеров) лейтенант встретил бывшего студента местной Академии художеств Франца Здрая, а затем познакомился с хранителем музея Альбертинум Рагной Энкинг. Именно от них Рабинович узнал, что картины вывезены в неизвестном направлении задолго до взятия города советскими войсками. Ещё ему удалось выяснить, что под зданием Альбертинума, в под­земном туннеле, устроен тайник, где спрятаны скульпту­ры из этого собрания. Вскрыв тайник, Рабинович, поми­мо скульптур, обнаружил там ряд документов, касающих­ся эвакуации картин из Дрезденской галереи, в том числе карту-схему Саксонии, на которой условными, зашиф­рованными знаками было отмечено несколько десятков мест, где нацисты спрятали произведения искусства. Од­нако карта либо оказалась не очень точна, либо содержа­ла сведения лишь о некоторых, а не обо всех хранилищах, поэтому поиски картин затянулись на несколько месяцев, а некоторые тайники и вовсе обнаружили случайно.

Поскольку схема была не вполне внятной, Р. Энкинг предположила, что помочь расшифровать её могут нахо­дившиеся в замке Веезенштайн в 15 километрах от Дрез­дена директор галереи Герман Фосс и руководитель от­дела культуры и искусства в нацистском правительстве Саксонии Артур Грефе. Последний, живя после войны в ФРГ, в своих воспоминаниях утверждал, что активно по­могал искать картины. Сейчас сложно сказать, насколько действенной была их помощь, но на следующий день, когда советский народ уже отмечал долгожданный день По­беды, Рабинович обнаружил первый тайник - штольню в каменоломне Гросс-Котта близ города Пирна в 32 кило­метрах от Дрездена. Здесь в загнанном в штольню старом железнодорожном вагоне нашли более 200 картин, в том числе «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля, «Спящую Ве­неру» Джорджоне, «Святую Инессу» Риберы, «Празд­ник» Ватто, «Возвращение Дианы с охоты» Рубенса, «Дрезденский алтарь» Дюрера, «Автопортрет с Саскией» Рембрандта и др. Немцы оборудовали штольню системой поддержания температуры и влажности, но питавшая её электростанция оказалась разрушена, и под землёй было очень холодно и сыро, что негативно сказалось на состоя­нии картин. Мадонну Рафаэля Рабинович решил вывезти в расположение своего батальона, а остальные картины пока оставить на месте, выставив часовых.

В самом замке Веезенштайн, куда группа Рабиновича попала на следующий день после обнаружения тайника в Гросс-Котта, было спрятано около 500 произведений, в том числе собрание рисунков и гравюр Рембрандта, «Две балерины» Дега, работы Веласкеса, Пуссена, Мане, Дюрера, Корреджо, Грёза, Менгса и др. А 11 мая в распо­ложенном неподалёку замке Кёнигштайн было найдено собрание миниатюр и пастелей Дрезденской галереи, коллекция старинного оружия, фарфора и рукописи из Дрезденского исторического музея, а также ювелирная коллекция Грюнес Гевёльбе - сокровищницы саксонских королей.

Вероятно, лишь после этого о находках сообщили высшему военному командованию, в том числе и И. С. Коневу. Маршал посетил штольню в Гросс-Котта и осмотрел найденные там шедевры. Видимо, он искренне интересовался судьбой прославленных произведений искусства. Существует много данных, что в дальнейшем он часто приезжал к работавшим с картинами искусствоведам и старался максимально помочь им.

Поскольку было обнаружено уже очень много произведений, военные поняли, что требуется помощь специалистов, и обратились в Москву с просьбой прислать в Дрезден группу искусствоведов. Соответствующее письмо командование Первого Украинского фронта направило в Комитет по делам искусств при СНК СССР. Первым специалистом, приехавшим в саксонскую столицу для работы с обнаруженными картинами, была Н.И. Соколова, во время войны работавшая старшим редактором в отделе литературы и искусства Совинформбюро. Приехав в Дрезден, она сразу же встретилась с Рабиновичем. Предстояло решить, где разместить обнаруженные сокровища. Здание и почти все постройки в центре города, лежало в руинах. Сначала Соколова решила поместить картины в здании Военного музея, почти не пострадавшего от англо-американской бомбардировки. Однако вскоре для картин нашлось более подходящее место – загородная резиденция саксонских королей замок Пильниц в восьми километрах от Дрездена. Пильниц совсем не пострадал от войны, был весьма просторным, его местоположение позволяло организовать эффективную охрану.

Вскоре (примерно 20 мая 1945 г.) в Дрезден прибыла бригада специалистов во главе с А.С. Рототаевым - известным искусствоведом, в 1960-е годы ставшим директором Театрального музея им. А.А. Бахрушина. В нее вошли ответственный секретарь Комиссии по учету и охране памятников Комитета по делам искусств при СНК СССР С.П. Григоров, реставратор Государственных центральных художественных реставрационных мастерских С.С. Чураков и два студента Суриковского института В.А. Пономарёв и М.Ф. Володин.

Возможно, некоторые картины были доставлены в Пильниц ещё до приезда бригады Рототаева. Так, Григоров вспоминает, что, когда они прибыли, там уже находилась «Сикстинская Мадонна». Но, как бы то ни было, основная масса произведений ещё находилась в сырой штольне, откуда их предстояло как можно скорее извлечь. В течение последующих двух дней картины осторожно выгружались из вагонов и доставлялись в Пильниц, где им стремились создать наиболее комфортные условия, а нуждавшимся в реставрации оказывалась «первая помощь»: на повреждения красочного слоя, чтобы предохранить его разрушение, накладывали смазанную рыбьим клеем папиросную бумагу.

За последующие дни обнаружили ещё несколько тайников с картинами. Так, в подвале замка и в соборе города Майсен нашли «Диогена» Иорданса, «Триумф Галатеи» Тьеполо, три большие работы Корреджо «Святая ночь», «Мадонна со св. Себастьяном» и «Мадонна со св. Франциском» и др. В шахте около посёлка Покау-Ленгефельд на границе с Чехией были спрятаны картины Рубенса, Рембрандта, Боттичелли, Кранаха. В известковой шахте Лилиенфельд обнаружили около 350 картин, в том числе сильно пострадавшие от влаги «Вирсавию» Рубенса, «Портрет мужчины с перчаткой» Ван Дейка, «Мадонну с Младенцем» Боттичелли и «Динарий кесаря» Тициана. При помощи главного реставратора галереи А. Унгера удалось найти хранилище в поместье Барнитц под Майсеном, а в подвалах под развалинами Иоганнеума была найдена нумизматическая коллекция Цвингера.

Успешному поиску картин способствовал приказ по Первому Украинскому фронту, обязывавший всех солдат и офицеров сообщать о любых обнаруженных картинах. Таких сообщений поступало очень много, причём далеко не все они оказывались верными. Всего члены бригады обследовали около 100 мест. Когда значительная часть собрания Дрезденской гале­реи была найдена, Военный совет Первого Украинского фронта 30 мая направил официальный рапорт Сталину. Выяснилось, что обеспечить длительное хранение и тем более реставрацию картин в разрушенной войной Герма­нии невозможно. 5 июля Рототаев в письме председателю Комитета по делам искусств М.Б. Храпченко предложил вывезти часть полотен в Москву. Правительственное ре­шение о вывозе картин было принято 12 июля, при этом оговаривалось, что произведения немецких художни­ков вывозу не подлежат, «чтобы это не было понято как оскорбление национального чувства» побеждённых нем­цев. Рабинович составил специальную инструкцию для начальника охраны поезда, дабы обеспечить безопасную перевозку картин. Упаковка, поиск транспорта и прочие дела заняли почти три недели. Эшелон с коллекцией га­лереи выехал из Дрездена лишь 31 июля, а до Москвы до­брался только к 10 августа.

Произведения из собрания Дрезденской галереи были доставлены в Пушкинский музей, где они хранились и реставрировались последующие десять лет. С оставши­мися в Германии картинами продолжали работать совет­ские специалисты. В начале августа в Дрезден прибыло ещё несколько искусствоведов - Б. И. Алексеев, И. И. Пе­тров, М. В. Доброклонский и профессор В. Д. Блаватский, работавший со скульптурой из собрания Альбертинума. С ноября 1945 по январь 1946 года часть оставшихся в Дрездене картин, среди которых оказались работы Кранаха, А. Карраччи, Рубенса, Дюрера, Беллини и других мастеров, вывезли в Киевский музей западного и восточного искусства.

12 марта 1946 года по приказу советской военной администрации открылся художественный музей в Пильнице, который после окончания реставрации здания Дрезденской галереи должен был переехать в него. Здесь экспонировалась оставшаяся на родине часть коллекции галереи. Некоторые картины передали на временное хранение в другие художественные музеи Германии. В 1955 году все находившиеся в Советском Союзе картины Дрезденской галереи возвращены в Германию.

История спасения сокровищ Дрезденской галереи, окружённая ореолом романтики и почти детективным сю­жетом (старое подземелье, карта с зашифрованными дан­ными), известна по многим послевоенным публикациям. Участники тех событий (в том числе и немцы) любили потом рассказывать о них, оставив подробные воспоми­нания. Советские художники, в частности М. Ф. Володин, ставший после войны известным живописцем, написали несколько картин на сюжет спасения коллекции знамени­того музея. Примечательно, что в некоторых из них извест­ные шедевры («Сикстинская Мадонна» и др.) становятся как бы самостоятельными «героями». Их - символы ис­тинного высокого искусства - освобождают от нацистско­го плена советские люди, настоящие наследники высокой культуры «старых мастеров» («Встреча с Рембрандтом», Ю. Трузе-Терновская, 1958; «С мечтой о мире. Спасение шедевров Дрезденской галереи», Ю. Ятченко; «Спасённая мадонна», М. Корнецкий, 1985). А в 1960 году советский режиссёр Л. Арнштам даже снял художественный фильм «Пять дней - пять ночей».

Леонида Рабиновича «за обнаружение укрытых нем­цами музейных ценностей» в июле 1945 года представи­ли к ордену Красной Звезды, однако из-за того, что он «с 20.09.41 по 25.09.43 проживал на территории временно оккупированной немцами», орден ему так и не дали, наградив лишь медалью «За боевые заслуги» ...

Алексей Гриц

кандидат искусствоведения, зав. сектором Свода памятников Государственного института искусствознания